Проповедь дня

Суббота седмицы сырной

Крестовоздвиженский храм, 24 февраля 1990 года

В преддверии Великого поста читается Послание к Римлянам и Евангелие от Матфея, в которых говорится о том, как нужно молиться и творить милостыню и для чего это необходимо.

Апостол пишет: «Будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию». То есть цель поста – мир души. «Ради пищи не разрушай дела Божия. Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн. Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает. Ты имеешь веру? имей ее сам в себе, пред Богом. Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех».

Мы живем среди безбожников и язычников, с людьми, ведущими часто совершенно непристойный образ жизни. И поневоле нам приходится общаться. Вот, например, постом случится у кого-то день рождения, торт принесут. Что делать? Апостол Павел нас назидает, что страшна не сама пища, она не оскверняет. Постом мы не едим мяса, молока, вина не пьем. Но сама пища не есть грех, а грех есть невоздержание. Поэтому чтобы человека не обидеть, не оскорбить, не послужить кому-то соблазном, иногда можно для вида и проглотить чего-то немножко. А то многие мяса не едят, вина не пьют – это хорошо, замечательно, – но своих домочадцев едят заживо. А это гораздо хуже: лучше не ругаться, чем не есть мяса и ругаться. Поэтому когда имеется выбор, что лучше, мир или пост, надо выбирать все-таки мир. Но это не значит, что нужно потакать своим слабостям: раз уж нарушил, давай есть все подряд и до отвала.

Любому животному, кошке например, сколько ни объясняй, что не надо птичку ловить, – нет, ей мышей мало, ей надо и птичку, она, кошка, не понимает, почему не надо птичку есть. Так и человек неверующий, он как звереныш, ничего не понимает: зачем пост, почему пост? Все боится, что похудеет или ослабеет. И врачи часто говорят: «Вам надо есть побольше». Хотя знаменитый русский хирург Пирогов Великим постом даже тяжелобольным никогда пост не отменял, потому что от поста только польза. У больного и аппетит пропадает во время болезни. Почему? Потому что когда человек болеет, он не движется, ему надо, наоборот, поменьше пищи. Потому что и так сил нет, а еще надо курицу переваривать – это очень тяжелая работа для организма. Поэтому во время болезни есть и не хочется, это Богом устроено специально. Многие так и лечатся: во время болезни почти совсем есть перестают и быстрее выздоравливают. А у нас больному несут еду сумками. Я когда лежал в больнице, пришлось все отделение кормить. А если бы я это все сам съел? Подъемным краном пришлось бы потом доставать из палаты.

А для чего пост предпринимается? Не для того, чтобы талию сохранить или чтобы лучше здоровье было. Это все совсем не плохо, но главное то, чтó мы приобретаем за пост внутреннего, научимся ли мы воздержанию. Потому что тот, кто научился воздерживаться от вкусненького и кто сам себя упражняет в этом, тому легче воздерживать и язык свой, и глаза свои завидущие, и удерживаться от того, чтобы купить чего не нужно. Когда человек начинает воздерживаться в пище, душа его получает тренировку. А потом, глядишь, и язык начал удерживать от осуждения, чтобы не ругаться, если кто-то тебя раздражил или ты устал. И в магазине что-нибудь увидел – и последние деньги уже не бухнул, а взял и, наоборот, удержался. Подумай: ведь не нужно тебе, просто страсть в тебе кипит навешать в гардеробе побольше.

Святые отцы говорили: у молитвы два крыла – милостыня и пост. У всех нас молитва плохая, рассеянная, молимся с трудом, тяжело, молиться не хочется. Наша молитва как бы по земле ползает, не может она, окрылясь, вознестись к Небу. Поэтому нам иногда кажется, что Бог нас не слышит, что мы как бы в вату говорим. На самом деле, конечно, Бог все слышит, но сама молитва наша пустая, без плода. Мы вроде молимся, а ничего не происходит. Отчего так? Потому что нет у нас поста, воздержания, и главное, конечно, не воздержания от пищи и пития – у нас нет воздержания от греха.

Вот живет человек, в церковь не ходит, постов не соблюдает, Священное Писание не знает; если кто его раздражает – он раздражается; если кто его разозлил – разозлится; кто толкнул – в ответ нахамит; пьет, ругается, блудит, детей своих убивает. Потом приходит в церковь и говорит: «Господи, помоги». Да ты исправь сначала свою жизнь, а потом уже проси помощи! А то живешь по горло в грехе, а от Бога постоянно чего-то требуешь: и здоровья, и благополучия. Нет на земле такого наказания, которого ты достоин, а ты еще что-то просишь у Бога. Прежде чем просить, нужно покаяться во всем. А покаяться – это значит исправить свою жизнь, начать в храм ходить. А то просит у Бога, а перекреститься правильно не умеет, ни одной молитвы не знает. Говорит: «Меня дети не слушаются». – «А ты ребеночка своего хоть одной молитве научил?» – «Да я сам не знаю». А почему же ты сам не знаешь, дожив до таких лет? Где церковь есть открытая, знаешь? Пойди, спроси там у любой бабки, она тебе продиктует – запишешь и читай, молись. Не хочешь, некогда тебе? Чем ты занят, «Взгляд» смотришь или еще какие-то там программы с утра до вечера? На это время есть? В квартире каждые полтора года ремонт делаешь? То есть дела твои – только все достать, купить. Если что заболит – к врачу, к одному, другому, третьему, к платному, к бесплатному. На все время находится, когда о мясе своем заботишься. А о душе? А о душе никакой заботы нет.

Чтобы молитва окрылялась, нужно еще творить милостыню. Сейчас все эгоисты, живут только для себя да для своих детей. Даже мужей своих забросили: мужа уже и за родственника не считают – так, что-то такое приходящее. У него даже стремятся деньги все забрать, он вроде как наемный работник: «Ты принес? Не принес?!» Его пускают как бы на отхожий промысел, он должен заработать и отдать. А не отдаст – скандал. И так до тех пор, пока он не плюнет на все и не уйдет.

А надо учиться жить не для себя. Как этому научиться? Постепенно приучать себя творить милостыню. Заработал денежки – много ли, мало ли, а все равно свое, жалко. А ты возьми и дай кому-нибудь, не в долг, а совсем. Сначала рубль. Посмотри: скребет ли у тебя на душе? Скребет – значит, много дал, в следующий раз дай пятьдесят копеек. Не скребет? Нормально? Давай по пятьдесят копеек. Привыкнешь – будешь по рублю. И так все больше и больше. Потихонечку, сразу помногу не надо, потому что всю ночь потом будешь думать, ворочаться, не спать: эх, много дал! Поэтому доброхотно, по чуть-чуть начинай творить милостыню. Посмотри, кто нуждается: может быть, кто бедный есть в подъезде, или из родственников, или у знакомых кто-то умер. Если денег жалко, может, вещами или еще чем-нибудь, например трудом своим, приди и помоги человеку. Хоть тебе и не хочется, и плохо себя чувствуешь, а послужи ближнему, сотвори ему добро: ботинки ему почисть, что угодно сделай – и сердце твое умягчится. Потом смотришь – а жадности-то в тебе уже и нет. И вот тогда и будет молитва.

Поэтому Господь учит: «Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного». А то мы обычно на каждом перекрестке кричим: «Я ей это сделала, я ей то, я ей се». Только себя и нахваливаем: «Какая я хорошая, какая добрая». Некоторые имеют наглость прямо так и говорить: «Я всем всегда делаю только одно добро». Думаешь: да это святая, надо икону писать и лампаду вешать. А чуть копни – и увидишь сразу, какое там добро лежит. Оказывается, и домашних замучила, и детей запилила, и внуки уже шарахаются. А почему так? Да потому что все должно быть по-моему: надо всех заставить, чтобы одевались, как я хочу, чтобы жили, как я хочу, чтобы все было по-моему. Потому что на самом деле любви-то нет, а одно только властолюбие. Поэтому если добро какое-нибудь делаем, надо стараться, чтобы никто этого не видел – тогда увидит Бог и Бог и наградит. А если люди будут хвалить, то, значит, Бог не даст награды, потому что ты уже награду получил: тебя похвалили. Многие стараются трудиться, чтобы их заметили. Запомни: если тебя люди заметят, от Бога награду не получишь. Так что выбирай, что для тебя важнее, людская награда или Божественная?

«Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою». Фарисеи так делали: у них были рожки, они выходили с ними на перекресток и начинали трубить, чтобы нищих собрать и каждому дать по монеточке, и еще оглядывались вокруг: смотрят ли люди, какие они добрые? А Господь говорит: «Не труби перед собою».

«У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». Да, некоторые любят молиться напоказ, чтобы люди видели; стараются обязательно благочестивый вид принять. Смотришь – ну такая верующая! Но только подойди и локтем чуть задень – и сразу все наружу и вылезет, сразу покажет и «кротость», и «смирение», и «любовь к Богу». Только зацепи! А на вид – взгляд такой смиренный, улыбочки кроткие. Поэтому Господь больше всего ненавидит лицемерие, когда человек на вид-то вроде ничего, а внутри… Про таких Он даже сказал: они как гроб накрашенный – снаружи-то вроде красивый, тряпочкой обит, рюшечки, пластмассовые цветочки лежат. А внутри что? Мертвый человек, мясо, пища для червей.

«Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него». На это скажут: а зачем же тогда в храм ходить? Запрись в ванной, если однокомнатная квартира, поставь у зеркала иконочку и молись. Или еще говорят: как же богослужение идет два с половиной часа, а Господь говорит: не будь многословен? Вроде какое-то противоречие. О чем это? Дело в том что язычники в молитвах просят всего: и здоровья, и благополучия, и так далее. Но если мы послушаем церковную молитву, там о здоровье, о благополучии почти никаких слов нет, а речь идет только о спасении души, о покаянии и о прославлении Бога. А все остальное лишнее, потому что Бог Сам знает, что нам надо. Знает, что у нас есть забота и о пище, и об одежде, и об отдыхе. Знает Господь, этого не надо просить. Проси только спасения души, а все остальное от лукавого. «Войди в комнату твою» – имеется в виду, войди в свое сердце. Хотя стоишь в храме и среди людей, но слушай свое сердце, молись сердцем, а не только устами своими. Чтобы молитва шла из сердца. Вот что Господь говорит.

И дальше Он приводит ту молитву, которую мы называем молитвой Господней: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь». В этой молитве ничего лишнего нет. Здесь есть и прославление Отца Небесного, и просьба о прощении грехов, и о том молится человек, чтобы Господь причащал его каждый день, и чтобы избавил от всяких искушений дьявольских, – то есть все, что необходимо именно для души. Поэтому если мы будем так свою жизнь управлять, Господь будет нам помогать. А если мы будем жить только для себя, стараться только нашу земную жизнь как-то устроить, чтобы она была получше, поблагополучнее, то мы ничего не добьемся. Господь сказал: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам».

Если человек не ищет Царствия Небесного, он лишается всего. Возьмем наш народ: погнались за земным благополучием – «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим». Построили? Ничего не получилось, все рушится, все опять возвращается к старому. Значит, все это было зря, потому что без Бога ничего не построишь, это невозможно. Если человек умер, ты его хоть корми-пои, хоть бей – он мертв, он ничего не может, потому что душа отлетела. Так и народ: если душа отлетела от народа (а душа народа – это вера), он тут же умирает. В семье нет веры – семья рассыпается. В детях нет веры – вырастут бандиты. А почему обязательно бандиты? Да потому что сейчас мир очень злой. Дети, как губка, впитывают зло, а добра они не видят. На улице видят они добро? Нет. В семье видят добро? Нет. По телевизору видят добро? Нет. В школе видят добро? Нет. Спрашивается, откуда ребеночку черпать добро, где ему научиться? А зла – сколько угодно. Вот он зло и впитывает, а потом оно в нем растет и приносит плоды.

Поэтому вот мы уверовали в Бога, стали ходить в храм – и нам теперь надо стараться свою душу спасать. А когда мы поймем, как это делается, мы сможем этому и детей научить. Многим из нас уже поздно что-нибудь вдолбить детям, но, может быть, внукам хоть что-нибудь удастся. Хоть раз в месяц внука в церковь приведем, чтобы он дорожку туда протоптал. Чтобы когда его будут мутузить во дворе, когда будут ногой зубы выбивать – тогда, может быть, он вспомнит, что бабушка его молитве научила, и скажет: «Пресвятая Богородица, спаси меня» – чтобы Матерь Божия за него заступилась, потому что милиция-то не заступится, ей некогда.

У нас одна надежда – на Бога. И надо ребеночка научить, как эту надежду искать, где ее черпать, а иначе мы все так и пропадем. Без Бога не до порога, как раньше говорили, то есть до порога не дойдешь без Бога. Поэтому нам надо все время молиться, все время взывать к Богу, все время стараться исправлять свою жизнь, все время умягчать свое сердце милостыней, все время творить добро, и не только своим. Если ты делаешь добро детям и внукам – знай, что это ты себе делаешь, это ты свою страсть реализуешь. Потому что дети, внуки – это свое, ты в них видишь себя, поэтому ты для них все и делаешь. А ты чужому сделай, даже тому, кто к тебе плохо относится, вот это перед Богом будет ценно. А то у нас как? Мы любим только тех, кто к нам хорошо относится. Как мы определяем, хороший человек или плохой? Очень просто: если к нам относится хорошо, мы говорим – хороший человек; если к нам плохо – значит, плохой. А может быть, он только к нам относится плохо, а ко всем остальным хорошо, потому что мы сами по себе – дрянь? Может быть, об этом надо задуматься? Может быть, мы и не достойны доброго отношения?

Поэтому надо обязательно думать все время над своей жизнью, читать слово Божие, изучать его. Сейчас в каждом храме Евангелие продается. У кого нет, надо купить обязательно, начать читать, изучать. Телевизор выкинуть, чтобы не отвлекал. Надо душу спасать. Скоро будем умирать, все как один. Скоро будет Страшный суд, а мы всё телевизор смотрим. Не безумцы ли мы? Хватить есть, пить, надо уже думать и о своей душе. Многие уже смертельно больны, многие в следующем году умрут, многим два года осталось – все равно это очень мало. Надо задуматься, задуматься скорее, скорее.

Мир лежит во зле. Мы его с вами не спасем, людям сейчас ничего не объяснишь, никто слушать не будет все равно. Ты отвечаешь только за себя перед Богом. Ты пойдешь на суд. Вот к этому суду и надо готовиться. Когда будет этот суд? Как умрешь – сразу для тебя и будет Страшный суд. Поэтому надо обязательно задумываться: сколько мне отпущено? Успею ли я как-то собраться с мыслями? Успею ли я в грехах покаяться или так у телевизора оставшуюся жизнь и просижу? Помоги нам, Господи. Аминь.

(протоиерей Димитрий Смирнов)

источник: Проповеди / Протоиерей Димитрий Смирнов. — Москва : Сестричество во имя преподобномученицы великой княгини Елизаветы, 2001-. / Кн. 6. — 2008. – 320 с.

• источник
• протоиерей Димитрий Смирнов на сайте Azbyka.ru