Происхождение праздника, его смысл и значение

Праздник Успения Богоматери установлен Церковью с давних времен. О нем упоминается в сочинениях блаженного Иеронима, блаженного Августина и Григория, епископа Турского. В IV веке Успение повсеместно праздновалось в Константинополе. По желанию византийского императора Маврикия, одержавшего победу над персами в 15 день августа, день Успения Богоматери с 595 года сделался общецерковным праздником.

Первоначально праздник совершался в разное время: в одних местах – в январе месяце, в других – в августе. Так, на Западе, в Римской Церкви (в VII в.) 18 января праздновалась «кончина (depositio) Девы Марии», а 14 августа – «взятие (assumptio) на небо». Такое разделение знаменательно тем, что показывает, как древняя Западно-Римская Церковь в согласии с Восточной Церковью смотрела на кончину Богоматери: не отрицая телесной смерти Богоматери, к чему склонна нынешняя Римо-католическая Церковь, Древнеримская Церковь верила, что за этой смертью последовало воскрешение Богоматери. Общее празднование Успения 15 августа в большинстве Восточных и Западных Церквей было установлено в VIII-IХвв.

Основной целью установления праздника было прославление Богоматери и Ее Успения. К этой цели с IV-V вв. присоединяется и другая: обличение заблуждений еретиков, посягавших на достоинство Богоматери, в частности, заблуждения коллиридиан (еретиков IV века), отрицавших человеческую природу Пресвятой Девы и, соответственно, отрицавших и Ее телесную кончину.

В V веке патриархом Константинопольским Анатолием были написаны стихиры на праздник Успения, а в VIII веке – Космою Маиумским и Иоанном Дамаскиным два канона.

Сообразно наиболее древнему и общепринятому преданию Церкви празднуемое событие совершилось следующим образом. После Вознесения Господа Иисуса Христа на Небо Пресвятая Дева, оставаясь по завещанию Своего Сына на попечении святого Апостола Иоанна Богослова, постоянно пребывала в подвиге поста и молитвы и в живейшем желании созерцать Сына Своего, седящего одесную Бога Отца. Высокий жребий Преблагословенной Девы, Ее причастность к делу благодатного смотрения Божия о спасении мира соделал всю Ее жизнь дивной и поучительной. «Чудно рождение Твое, – восклицает Церковь, – чуден образ воспитания, чудно, дивно и неизъяснимо для смертных все в Тебе, Богоневеста» [118]. «Дивны Твои тайны, Богородице! Ты, Владычица, явилась Престолом Всевышнего и сегодня преставилась от земли к Небу. Богоподобна слава Твоя, сияющая подобающими Богу чудесами» [119].

Ко времени Успения Своего Пресвятая Дева Мария жила во Иерусалиме. Здесь, за три дня до кончины, явился Ей Архангел Гавриил, и, как предвозвещено Ей было о воплощении от Нее Сына Божия, когда приблизилась Она к Своему отшествию от земной юдоли, Господь открыл Ей тайну Ее блаженного Успения. «Снова был послан от Бога Гавриил благовествовать изшествие Чистой Девы» [120]. Преставление Ее было ознаменовано чудесами, которые воспевает Церковь в своих песнопениях. В день Ее кончины апостолы по велению Божию были восхищены на облака и из разных стран земли перенесены и поставлены в Иерусалиме [121]. Апостолам надлежало увидеть, что Успение Богоматери было не обычной смертью, а таинственным преставлением, так же, как чудесно было и Ее рождение, и многие обстоятельства жизни. «Надлежало очевидцам Слова и слугам увидеть Успение по плоти Матери Его, поскольку оно было окончательным таинством над Нею, так, чтобы они не только узрели восхождение Спасителя от земли, но и были свидетелями преставления Родившей Его. Поэтому, собранные отовсюду Божественной силой, они прибыли в Сион и провожали идущую на небо Высшую Херувим» [122].

При Успении Богоматери присутствовал Иаков, брат Господень по плоти, апостол Иоанн Богослов, апостол Петр – «почетный глава, начальник Богословов» [123] и другие апостолы, за исключением апостола Фомы.

Сам Господь с Ангелами и святыми явился в необычайном свете в сретение души Своей Матери [124]. Пресвятая Богородица, увидев Господа, прославила Его, ибо Он исполнил обещание явиться при Ее Успении, и с улыбкой радости на лице предала Свою блаженную душу в руки Господа [125].

«Отходя как бы с воздетыми руками, которыми Она носила Бога во плоти, Всенепорочная с дерзновением Матери так сказала Рожденному: «сохраняй во всем тех, которых Ты дал Мне», тех, «кто будет призывать имя Мое и Тебя, родившегося от Меня, Сына и Бога Моего, и все их прошения к пользе исполняй» [126].

Приняв святую душу Пресвятой Девы, Господь передал Ее Архангелу Михаилу и Силам бесплотных Ангелов [127], «облек Ее, – говорится в древнем синаксаре, – как бы в оболочку, славу которой невозможно изречь; и виднелась честная душа Ее белой, как свет» [128]. «Небесные Божественные селения достойно приняли Тебя (Богородица), как одушевленное небо и Ты, светло украшенная как Всенепорочная Невеста, предстала Царю и Богу» [129].

Переходом к жизни вечной и лучшей была кончина Чистой и Пренепорочной Девы Богородицы: Она преставилась от жизни временной к действительно Божественной и непрекращающейся жизни для созерцания в радости Сына Своего и Господа, сидящего с воспринятой от Нее и прославленной плотию одесную Бога Отца [130]. «Ныне Мариам веселится, всенепорочное Тело Господа, обоженное, зрящи на Престоле Божии» [131].

Согласно воле Пресвятой Девы, тело Ее было погребено в Гефсимании между гробами праведных Ее родителей и Иосифа Обручника. «Похоронил лик апостольский принявшее Бога тело Пресвятой Девы» [132].

«О, дивное чудо, – восклицает Церковь, – источник жизни во гробе полагается, и лествица к небеси (Быт. 28, 10–17) гроб бывает: веселися, Гефсимание, Богородичен святый доме» [133].

На третий день, когда апостол Фома, не бывший при кончине и погребении Пресвятой Богородицы, пришел в Гефсиманию и для него был открыт гроб, Пречистого тела Богоматери там уже не было.

«Почто радость со слезами, богопроповедницы, растворяете? Пришед близнец (апостол Фома), свыше вразумляемь, приглашаше апостолом: видите вы пояс (Богоматери) и уразумейте, Дева воскресе от гроба», «яко Бога Родительница»[134].

Весьма были удивлены и опечалены апостолы, не нашедши Святого тела Богоматери – во гробе лежала только Плащаница как неложное свидетельство Ее преставления.

Церковь всегда веровала, что Богоматерь была воскрешена Сыном Своим и Богом и с телом взята на небо: «Честное тело Пресвятой Девы тления во гробе не уведе: но Она с телом прешла от земли к небеси» [135]. «Богоприемное тело, аще и во гробе вселяется, но во гробе пребыти не навыче, востает же силою Божественною» [136]. Ибо не подобало селению жизни, – говорится в синаксаре праздника, – удерживаться смертью, и Родившей Создателя твари в нерастленном теле быть оставленной на тление в земле с тварью. «Дает Тебе сверхъестественное Царь Бог всех, ибо как в рождении сохранилась Девою, так и во гробе тело соблюл нетленно и вместе (с Собою) прославил Божественным прославлением, воздавая Тебе честь, как Сын Матери» [137].

После Успения Богоматери апостолы во время трапезы беседовали о чудесном исчезновении тела Богоматери из гроба. Внезапно они увидели Пресвятую Деву на небесах «живу, со множеством Ангелов стоящую и неизреченною славою осияваемою», Которая сказала им: «Радуйтесь» [138]. И невольно вместо: «Господи, Иисусе Христе, спаси нас», они воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам» (отсюда возник обычай возношения на трапезе просфоры в честь Богоматери, названный «Чином о Панагии»).

У гроба почившего нам свойственно задумываться о прожитой им жизни, о том, какова она была, что человек успел исполнить в жизни, Господом данной, как личность, какими особыми чертами отличался его характер. Если бы над гробом Богоматери кто-либо спросил, что составляло суть характера и жизни этой высочайшей Личности, можно было бы вслед за святым Димитрием Ростовским ответить: девство, девственная чистота души и тела, глубокое смирение, всецелая любовь к Богу – высочайшая, совершеннейшая святость, какая только достижима для человека, пребывающего во плоти. Пресвятая Дева была, как говорит святой Андрей Критский, «Царицей естества», «Царицей всего рода человеческого, Которая выше всего, кроме Единого Бога». Она была Честнейшей Херувим, Славнейшей без сравнения Серафим.

«Яже небес вышшая сущи и Херувим славнейшая, и всея твари честнейшая, Яже премногия ради чистоты, Присносущного Существа приятелище бывши, в Сыновне руце днесь всесвятую предает душу» [139].

Этой совершенной святости и непорочности Богоматерь достигла с помощью благодати Божией личным подвигом совершенствования. К такой святости Преблагословенная Дева была предуготована до Своего рождения подвигом Ветхозаветной Церкви в лице предыдущих поколений праведников, праотцев и отцев, поминаемых Церковью перед Рождеством Христовым (см. об этом ниже: Неделя св. Праотец и Отец перед Рождеством Христовым).

«Будучи высшею небес и славнейшею Херувимов, превосходя честью все творение», Она явилась «за превосходную чистоту приютом для вечного Существа» [140], послужила великой тайне Боговоплощения, стала Материю Жизни [141], «источником началожизненного и спасительного для всех воплощения» [142].

Одно лишь соприкосновение с Пресвятой Девой, духовное общение с Ней, даже простое лицезрение Ее, приводило в восторг, захватывало дух, умиляло современников Ее земной жизни. Праведная Елисавета, по словам Евангелия, исполняется духовного восторга. Те же чувства, по преданию, переживают святой Игнатий Богоносец и святой Дионисий Ареопагит. Игнатий Богоносец посетил Богоматерь в доме апостола Иоанна Богослова. Святой Дионисий, муж знатный и образованный, в письме к апостолу Павлу пишет, что когда апостол Иоанн ввел его в жилище Пресвятой Девы, его озарил извне и изнутри дивный Божественный свет такой силы, что сердце и дух его изнемогли, и он готов был почтить Ее поклонением, которое прилично Самому Богу. В лице Святой Девы христианство имеет дивную красоту девства, нравственное совершенство и смиренную премудрость.

В церковном сознании слишком крепка мысль о Богоматери, как об идеале обоженного человека. Имя Пресвятой Девы воспевается на всех богослужениях. Богородичные праздники уравнены с праздниками Господскими. В богослужебных песнопениях, акафистах Она изображается чертами вышечеловеческими: приснотекущий Источник, напаяющий жаждущих; огненный Столп, показующий всем путь спасения; неопалимая Купина; всех скорбящих Радость; Одигитрия – Путеводительница ко спасению, отверзающая райския двери роду христианскому.

Служение тайне воплощения и спасения было существом жизни Богоматери [143]. В Ее лице человечество участвует в спасении как Богочеловеческом деле. «Богоматерь, хотя и не самостоятельно, женственно и, так сказать, страдательно, проходит вместе с Сыном путь к Голгофе, начинающийся с Вифлеемских яслей и бегства в Египет, и, стоя у креста, приемлет в душу Свою крестные муки. В Ее лице страждет и распинается Матерь рода человеческого. Поэтому Она именуется в церковных песнопениях Агницей, наряду с Агнцем (Христом)». Она – Матерь рода человеческого, Которой мы усыновлены Самим Ее Божественным Сыном.

В день праздника «изукрашенная Божественною славою священная и славная память Пресвятой Девы Богородицы» [144] собирает всех верных к веселию и прославлению Ее «Божественного Успения», ибо «преставляется к жизни Матерь Жизни, свеча неприступного Света, спасение верных и надежда душ наших» [145]. Та, чрез Которую мы обожены, преставляется славно в руки Своего Сына и Владыки [146]. Она отдала в руки Сына непорочную душу, поэтому, святым Ее Успением мир оживотворился и светло празднует с бесплотными и апостолами [147]. Ввиду органической связи всего мира, то, что произошло с Богоматерью при Успении и по Ее Успении, не могло не отразиться во всех областях мира, – в Ней весь мир препобеждает смерть. Мир как бы сделал в этом отношении еще один шаг после того, как он сподобился Воскресения Христова, как бы еще больше приблизился к всеобщему воскресению [148]. «Бывши единожды от Бога проклята земля, освятися погребением Бога нашего и ныне паки погребением Твоим, Мати» [149]. Чтобы раскрыть сущность события, песнотворцы в тропаре праздника и в стихирах прибегают к сопоставлениям празднуемого события с величайшим событием в жизни Богоматери – рождением Ею Сына Божия. Соответствие, прежде всего, заключается в том, что оба события не объяснимы законами природы, и первое из них обусловило второе: ставши Материю Жизни, Пресвятая Богородица не могла умереть, в собственном смысле этого слова, – Она перешла к жизни истинной из этой, призрачной и неполной, земной жизни. «В рождестве девство сохранила еси, во Успении мира не оставила еси, Богородице, преставилася еси к Животу (жизни), Мати сущи Живота (будучи Матерью жизни)» [150].

Чудесным и необычным в рождестве Богородицы было бессеменное зачатие, а при Ее Успении – нетление («нетленное омертвение»): «двойное чудо, чудо с чудом соединилось; ибо неиспытавшая брака оказывается кормилицей Младенца, оставаясь все же чистой, и оказавшаяся под игом смерти – благоухает нетлением» [151].

Песнопения праздника, составление которых относится к VI-VIII вв., отражают древнейшее предание всей Православной Церкви, утверждают и выражают православный взгляд на образ Ее кончины и предупреждают от всякого рода возможных догматических заблуждений. Современные римо-католические богословы склонны совершенно отрицать телесную смерть Богоматери, считая, что Пресвятая Богородица была совершенно изъята от прародительского греха (учение о непорочном зачатии Девы Марии). После провозглашения догмата о непорочном зачатии Пресвятой Девы католическое богословие пошло далее по пути провозглашения нового догмата и учения о телесном вознесении Богоматери на небо (без телесной смерти). Вопреки этому мнению, православное учение говорит о действительной телесной смерти Богоматери. «Аще и непостижный Сея плод (т. е. воплотившийся Сын Божий), Имже небеса быша, погребение прият волею, како погребения отвержеся (то как избежала бы погребения) неискусомужно Рождшая» [152].

И апостолы, присутствовавшие при Успении Богоматери, видели в Ней «жену смертную, но и сверхъестественно Матерь Божию» [153]. Имея высочайшую святость и личную безгрешность по благодати (но не по природе), Богоматерь не была изъята из общего удела всех людей – смерти как следствия первородного греха, присутствующего в самой природе человека, смерти, ставшей как бы законом природы человека. Только Богочеловек Христос, безгрешный по природе и непричастный первородному греху, не был причастен смерти по телу. И смерть принял Он добровольно, за нас, для нашего спасения. Богоматерь же «подчиняется законам природы» и, «умирая, востает для вечной жизни с Сыном» [154]. «Произойдя из омертвевших чресл, Чистая, Ты получила кончину сообразно природе, но, родивши действительную Жизнь, Ты преставилась к Жизни Божественной и Ипостасной» [155].

По вере Церкви, Богоматерь после Своего Успения и погребения была воскрешена Божественною силою и пребывает на небе со Своим прославленным телом. Но воскрешение Божией Матери подобно другим случаям воскрешения мертвых и отличается от единственного и спасительного для всех Воскресения Богочеловека Христа Спасителя. Это православное учение вопреки воззрениям католиков не преуменьшает, а возвеличивает достоинство и славу Пресвятой Девы, подвигом жизни достигшей величайшей святости и непорочности, послужившей Боговоплощению и нашему спасению. В восхвалении и преклонении перед славой Богоматери соединяются и небесные, и земные.

«Благословенна Ты на небесах и прославлена на земле. Всякий язык славит Тебя со благодарением, исповедуя Тебя Материю Жизни. Вся земля исполнилась славы Твоей; все освятилось миром благоухания Твоего. Через Тебя пременились в радость скорби праматери. Через Тебя поют с нами все Ангелы: «Слава в вышних Богу, мир на земле». Гроб не может держать Тебя: ибо то, что погибает и разрушается, – не помрачает Владычнего тела. Ад не может владеть Тобою: поскольку царской души не касаются сорабы» (святой Андрей Критский).

Велика слава Богоматери на небе по преставлении. «Рая Божественнейшего сладостнейшая и всего мира видимого и невидимого прекраснейшая. Она по справедливости стала не только вблизи, но и одесную Бога, ибо где воссел Христос на небесах, там же ныне и Сия Пречистая Дева, Она есть и хранилище, и обладательница богатства Божества» (святой Григорий Палама). «Дивны Твои тайны, Богородице: Ты, Владычица, явилась Престолом Всевышнего. Богоподобна слава Твоя, сияющая подобающими Богу чудесами» [156].

Успение Богоматери явилось переходом Ее к этой славе и блаженству на небесах. Потому это – день не печали, а радости всех земных и небесных. Успение Богородицы славят все чины Ангелов, «радуются земнородные, красуясь Божественной Ее славой» [157].

«Солнце (Божественной) славы не только изливает на Нее свет блаженства, но даже входит в Нее, и таким образом заключается весь этот многотекущий источник света, что блаженный лик Пресвятой Девы бросает от себя лучи, как второе солнце славы, усугубляет свет невечернего дня». «Поймите разницу, – говорит далее знаменитый греческий вития и богослов Илия Минятий, епископ Кефалонитский, – между тем блаженством, которым наслаждаются все души прочих праведников, и тем, которым радуется Богоматерь Мария: те – отчасти воспринимают свет Божественной славы, а Сия – вся солнце славы. Те – получили здесь благодать отчасти и, по мере благодати, наслаждаются там славою. Сия там – обиталище всей славы, как здесь была обителью всей благодати. Она была здесь, как назвал Ее Архангел, благодатная, то есть имела всю полноту Божественной благодати. Это же говорит и Иоанн Богослов: «Каждому из избранных дана благодать отчасти. Дева – вся полнота благодати».

Господь, давший столько Самой Богоматери, преподал, через Ее преставление на небо всему миру особую благодать. Для Нее с Успением открылась возможность благодатного ходатайства за мир. Подобно тому, как, находясь в этом мире, Пречистая Дева Мария не была чужда небесных обителей и постоянно пребывала с Богом, так и по отшествии Она не удалилась от общения с людьми, не оставила сущих в мире. «Ты жила с людьми, – говорит, обращаясь к Богоматери, святой Андрей Критский, – Тебя имела малая часть земли, а с тех пор, как Ты преложилась, весь мир имеет Тебя умилостивлением». «Аще и преставилася еси от земли к небесным, Дево, обаче благодать Твоя излияся и исполняет все лице земли» [158]. Ныне Дева Мария взошла на небо «в радость и помощь нам» [159], «ко ближайшему предстательству о всех нас [160], «ныне проходно бысть небо и человеком (и для людей)» [161]. «Радуйся, Обрадованная, – поется в Акафисте, – во Успении Твоем нас не оставляющая».

Значение Богоматери для нас, земнородных, отмечено особым молитвенным обращением к Ней: «Пресвятая Богородице, спаси нас». Дерзновение такого обращения имеет богатый исторический опыт. Вся христианская история, начиная с брака в Кане Галилейской, запечатлена явлением Ее силы, доказательством Ее могущества и милосердия, как Матери Господа нашего и Матери рода христианского: «Радуйся, – взывает Церковь, – с Тобою Господь и Тобою с нами» [162]. Она – по Господе господствующих, Владыце нашем, – Госпожа и Владычица, надежда нам и упование жизни вечной и Небесного Царствия [163].

Сказанным, конечно, не исчерпывается глубокий смысл и значение для нас события Успения. Восхождение Богоматери обступают облака, «так и как бы некая духовная мгла покрывает раскрытие всего в словах о Ней, не позволяя ясно высказать сокрытое понимание таинства» (святой Андрей Критский).

«Дивны Твоя тайны, Богородице. Недоумеет всяк язык благохвалити по достоянию. Изумевает (не в силах) же всяк ум», постичь великие тайны Богоматери и Ее славу и «никакой удобоподвижный красноречивый язык не может так витийствовать, чтобы Ее воспеть по достоинству» [164]. «Обаче (однако) благая сущи, веру (нашу) приими, ибо любовь веси (знаешь) божественную (пламенную) нашу, Ты бо христиан еси Предстательница, Тя величаем» [165].

<…>

Ав­тор: Гермоген Иванович Шиманский

Видный литургист, богослов, преподаватель, ученик профессора Киевской Духовной Академии М.Н. Скабаллановича, инженер.